Немного хочется рассказать об Эстонском батальоне "Нарва", о том, как это происходило с воспоминаниями и привязками к населенным пунктам и местности. Тема о тех, кто в годы Второй мировой войны противостоял с оружием в руках солдатам Советского Союза. Итак. В конце августа 1942 года генеральный комиссар Эстонии Лицманн издал приказ о создании Эстонского легиона СС. Требования к добровольцам предъявлялись такие же, как и к немецким рекрутам СС. Для их подготовки был отведен учебный лагерь СС "Хайделагерь" близ г. Дебица в Генерал-губернаторстве (Польша). Из рекрутов были созданы три батальона, впоследствии объединенные в 1-й Эстонский добровольческий гренадерский полк СС ("1-Estnischen S.S. Freiwilligen Grenadier Regiment"). До весны следующего года легион проходил обучение в указанном выше лагере. Личный опознавательный жетон: Из воспоминаний заряжающего орудия ПАК : Для меня все началось с Дебицы, куда я прибыл из Таллина. Вернее не в саму Дебицу, а в так называемый Heidelager (что в переводе означает "Лагерь на болоте") . До войны это был учебный лагерь польской кавалерии. Местность показалась мне достаточно унылой - посреди вересковой пустоши были разбросаны казармы. Тем не менее, это был настоящий военный городок: казармы, дома офицеров, штаб, солдатский клуб, склады и хранилища... На каждую роту приходилось по три казармы. Наши солдатские казармы, состояли из спальных комнат, учебного класса, бытового помещения и канцелярии. В каждой спальной комнате стояло три двухярусные кровати, шкафы, стулья и большой стол, небольшая чугунная печка для обогрева. Что сказать, довольно сносно. В первый же день каптенармус выдал нам ужас как много всевозможного барахла: каждому ложко-вилку, нож, салфетки, простыни, наволочки и теплые одеяла. И даже ночную рубашку, такую длинную, смешную, в немецком стиле, такой у меня не было ни до, ни после. Каждый день мы получали все новые и новые вещи: стальной шлем, рюкзак, 3 комплекта нижнего белья, 3 коричневые рубашки, 2 пары шерстяных носков, черный галстук, шейные платки, пояс, парадную форму, повседневную форму, сапоги, шинель, патронные сумки, сумку для хлеба, флягу, маленькую палатку с деревянными и металлическими палками, противогаз, лопату, штык, оружие - и многое другое, что сейчас и не вспомнишь. Унтер-офицер показал, как это все должно быть размещено в шкафу, мы добросовестно последовали его примеру, но когда вернулись с первой вечерней пробежки, то нашли все вещи на полу: разложить в шкафах еще раз!... Еще раз!... Весьма кстати были выданы специальные пакеты с бритвенными принадлежностями, пуговицами, нитками-иголками, сапожными гвоздями и ветошью для чистки оружия - отсутствие даже одной пуговицы или крючка, гвоздя в подметке влекло за собой суровое наказание. Наш унтер-офицер, к примеру, оправлял нас за эти провинности на перекладину. Нам, изнеженным юношам, казалось это несправедливым и диким, но нас ломали в лучших традициях прусской казармы. Должен сказать, что на начальном этапе некоторые не выдерживали и возвращались в Эстонию. Но таких было не много - больше этой муштры мы боялись выглядеть в глазах родных и друзей (да и в своих) трусами и дезертирами. День начинался с физической зарядки и обливаний холодной водой. Парни с хуторов были хитрей и дальновидней - за завтраком они утоляли голод бутербродом с сыром и колбасой, предусмотрительно припрятанным с ужина. Менее запасливые, в том числе и я, довольствовались только кофе и несколькими затяжками сигареты. Из тех трех сигарет, которые были положены на день, да и то тайком - до обеда курить запрещалось. Прежде, чем приступить к занятиям, унтер-офицеры проверяли тщательность уборки помещений и внешний вид. И если что - все отделение будет отдуваться из-за одного - на перекладину! Можно сказать, что жизнь пошла как по маслу - в соответствии с точным армейским графиком.
Самым ожидаемым событием конечно же был обед – нам не просто постоянно хотелось есть, мы были голодные как волки! Сказывались и занятия в поле, да и непривычно скудный рацион – чечевица, говядина… Но с другой стороны – очень неплохо было все приготовлено и много овощей. После ритуальной фразы "Guten Appetit!" все содержимое бачков уничтожалось в считанные минуты. Да и по правде сказать, унтер-офицеры не очень то позволяли рассиживаться за столами. Не сразу у меня наладились дружеские отношения с камерадами, формирование подразделения это такое время, когда состав постоянно меняется – каждый день новые люди. Я ведь не был добровольцем «первой волны» - первые команды добровольцев прибыли в Дебицу еще в сентябре. Это были наши эстонские парни из учебного лагеря в Пскове (113 человек), потом группа прибалтийских немцев из полицейского батальона прибыла из Киева. Это, в основном были немцы, которые покинули Эстонию в связи с советской оккупацией в 1940 г. Как я уже говорил, я был в «таллинской» группе, из Таллина мы выехали по железной колее 6 октября 1942 года и в пути были 4 дня. В пути несколько парней отстало от поезда, бегали на станциях за кипятком и отстали, прошло несколько дней, пока они догнали нас. Но что характерно – никто не пропал бесследно, никто не дезертировал. Потом каждую неделю прибывало 70-80 человек пополнения. Как нас поселили, как муштровали на первых порах – я уже рассказывал. Считаю нужным только добавить, что каждая комната – отделение. Три отделения составляли учебный взвод, в одном бараке размещалось два взвода. Это я к тому, что помимо младших офицеров, на каждый барак приходилось по 1-2 офицера-инструктора. Первыми моими инструкторами были лейтенанты Пауль Маитла и Эльмар Сельма. Но самое интересное началось с прибытием группы инструкторов из полка СС «Германия». Инструктором нашего барака был назначен унтерштурмфюрер СС Герберт Кольше. В общем, он был неплохим человеком, хоть и строго придерживался учебной программы, но мог поговорить с солдатами, морально поддержать. Но иногда этот офицер преображался, что на него находило – одному Богу известно (я впоследствии встречал таких). Мог устроить ночью "маскарад" - заставить бегать солдат вокруг барака. Или приказать собирать шишки: необходимо собрать тысячу шишек и сложить их возле барака в кучки по 100 штук. Но он не знал эстонцев – ребята научились прятать шишки под мох в лесу, чтобы использовать их в следующий раз. Мы затаили в душе обиду на этого офицера, но моментально простили в первом же бою – он не прятался за наши спины, первый шел под пули, старался беречь личный состав. И будучи уже адъютантом батальона, погиб на наших глазах, уничтожив магнитной миной Т-34 в бою под Андреевкой.
В октябре 1942 года, на должность командира 1-го полка Эстонского легиона СС был назначен оберштурмбанфюрер СС Франц Аугсбергер. Чуть позже, прибыл гауптштурмфюрер СС Георг Эберхардт, который был назначен командиром нашего 1-го батальона. В соответствии с приказом от 10 декабря 1942, наш батальон стал включать в себя 3 мотострелковых роты, одну (моя рота, 4-я) роту тяжелого вооружения и 5-ю роту управления (штаб, связь, разведка, саперы и т.д.). В декабре, большая группа эстонцев была направлена на курсы младших офицеров СС. Но и много наших парней, обычных штурманов и ротенфюреров, уехали на всевозможные специальные курсы: командиров противотанковых орудий в Гильверсам, операторов беспроводной связи в Познань и даже кое-кто в офицерскую школу СС в Бад-Тельц. Это было очень своевременно, так как после Рождества в батальон начали поступать противотанковые пушки, гаубицы, зенитки, минометы различных систем, тяжелые и легкие пулеметы. Так что подготовленных специалистов требовалось много, даже те 97 немецких младших офицеров и специалистов, которые дополнительно были переведены из полка СС «Германия», не решали всех проблем. Должен сказать, что до этого мы обучались применять только личное оружие – винтовки «Маузер», пистолеты-пулеметы и пистолеты. Командиры конечно понимали, что солдату также необходимы развлечения, нельзя людей держать в постоянном напряжении, нужно время от времени «сбрасывать пар» Выбор был большой – кино, пивная, библиотека, театр. Мы, эстонцы, конечно предпочитали пивную. Пиво, как для гражданского, было не самого высокого качества, но как для солдата - достаточно хорошее. Нас там собиралось довольно много народа, после 2-3 кружек начинали петь эстонские песни. Кстати, врач батальона, доктор Вернер Лауманн, в шутку называл эстонцев "Певцы свободы". Слово "свобода" довольно часто встречается в эстонской песне. Самыми любимыми были «Сауна тара» и «Матс – хороший человек». Немецкие инструкторы учили нас и своим песням - "Эрика", "Лили Марлен", «Вестерланд"… Несколько раз немцы начинали издеваться над эстонской песней, потом начали возмущаться, что польские официантки всегда обслуживали эстонских парней в первую очередь. Частенько такие скандалы, разумеется, заканчивались побоищами. Одним из самых заводных и очень физически сильных драчунов был Михкель Роо, также известный как «Варба Сасс». Да и другие не отставали, всегда дружно наваливались на обидчиков. Я, к слову, был из рыбацкой семьи, во время летних каникул постоянно с отцом выходил в море. А слабые и пугливые в море, как правило, не задерживаются. Да и регулярные физические упражнения и занятия рукопашным боем давали свои плоды. Сочельник мы встречали прямо в лагере, в пивной. Настроение было у всех приподнятое – командир противотанкового орудия Ильмар Айнсаар специально был откомандирован в Эстонию, за подарками. Мой друг - унтершарфюрер СС Ильмар Айнсаар (справа) Мы все были счастливы получить подарки из далекой Родины. 20 января в батальон влилось еще 46 земляков, которые прибыли из Киева. Примерно в тоже время, прибыли и первые грузовые автомобили. Порядок был в подразделениях СС в этом вопросе жесткий – каждый солдат должен был пройти обучение и сдать экзамен по вождению и устройству автомобиля. Надо сказать, что первые тренировки по автоделу начались еще в декабре, на стареньком трофейном Студебеккере прямо по дорожкам учебного лагеря. Тогда же начали поступать новенькие Опели и мотоциклы в большом количестве (батальону требовалось много автотранспорта). Занятия ускорились, стали проводиться по более насыщенному графику: в одиночку, колонной, по пересеченной местности, ночные марши, устройство и ремонт бензиновых и дизельных двигателей. Но это уже скорее касалось именно водителей, солдаты других специальностей проходили обучение по сокращенной программе. Особенно доставалось шоферам нашей роты тяжелого вооружения – маневры с прицепленными орудиями, маскировка машин и т.д. В пивной мы часто обсуждали своих офицеров, в отличии от немецких солдат (у них это в крови), эстонцы никак не могли избавиться от привычки иметь свое мнение. Так вот, я хорошо помню, что в основном очень хорошо ребята отзывались о механике батальона оберштурмфюрере СС Мартине Лаутерне. Он пропесочивал и наказывал нерадивых, но тех, кто любил технику и знал моторы, уважал и поощрял. К стати, в прошлом инженер-механик, этот офицер прекрасно разбирался в технике и не гнушался лично заниматься ремонтом. Не обошлось и без казусов: инструктор автомобильных курсов, младший офицер, при выезде в Дебицу отлучился перекусить, а курсанты решили самостоятельно проехаться и в итоге разбили автомобиль. Наказание было суровым и коллективным: весь батальон был в следующую ночь поднят по тревоге. Многие думали, что это рутинная учебная тревога с построением и не стали одевать носки, только сапоги. Через час марш-броска по пересеченной местности эти парни имели не ноги, а один сплошной волдырь. Когда мы вернулись утром в лагерь, батальон замер на плацу и горе-шоферам был дан приказ выйти из строя. И все только тогда поняли причину ночных мучений. С виновных сняли погоны и отправили на 7 суток под арест. Все мы были отправлены спать, учения в этот день были отменены , а пострадавшие были отправлены в лазарет лечить ноги. Командир батальона Эберхардт и доктор Лауманн перед этим лично прошли через все казармы и заставили всех без исключения показать ноги. Гауптштурмфюрер СС Эберхардт не сердился, он был скорее раздосадован, ему казалось, что мы гораздо лучше подготовлены. А на поверку оказалось – мальчишество, разгильдяйство. И, честно говоря, мы были не в обиде на него, мы действительно уважали своего командира, хоть и знали его такой короткий промежуток времени. Вам может показаться странным, что в моем рассказе все офицеры какие-то очень хорошие люди и отличные солдаты. Это не так, вернее – не совсем так. Было достаточное количество командиров, которые вроде бы как офицеры и на месте, но как люди – откровенное дерьмо. Это касается и немцев и моих земляков – эстонцев. Вот только откровенных трусов я не припоминаю, а так – были всякие и такие, которым сейчас бы и не подал руки. Вернее, сейчас может быть и подал. Потому, что как бы там ни было, но все они погибли в 43-м - кто под Андреевкой, кто под Кленовой… Говорить о них, вспоминать нет желания, хорошо – не могу, а плохо – не стоит о мертвых…
11 февраля 1943 года с курсов подготовки младших офицеров вернулись наши парни – 51 новоиспеченный унтершарфюрер СС. Не успели мы обрадоваться встрече, как началась подготовка к принятию присяги. Пару дней все крутились как белка в колесе, приводили себя и лагерь в порядок. Вот столько лет прошло, а не могу забыть этот дождливый день – 13 февраля 1943 г. Мы застыли в шеренгах – под звуки оркестра на флагшток взлетел флаг со свастикой. Но вот по шеренгам пробежало волнение, удивленный шепот – а где же эстонский флаг? Это замешательство было отмечено организаторами процедуры – после затянувшейся паузы подняли и наш эстонский триколор. Текст присяги за давностью лет забылся, что-то такое: «Я клянусь во имя Бога безоговорочно повиноваться вождю немецкой армии Адольфу Гитлеру в борьбе против большевизма и как храбрый солдат я всегда готов отдать свою жизнь …» С напутственными словами выступили командир полка и командиры батальонов. Завершилось это действо торжественным прохождением колон, оркестр играл старую немецкую солдатскую песню «Ich hatte einen Kameraden» (У меня был товарищ). Все ощущали, что финал нашего пребывания в глубоком тылу близок – скоро на фронт. Никто не сомневался, что это будет Восточный фронт. 19 февраля батальонная разведка наконец получила ожидаемых 25 бойцов, большинство из них были немцы с фронтовым опытом. Еще через день, 75 наших товарищей были отправлены в Германию, в Лауэнбург. Мы шутили по этому поводу, называли их тыловиками, не зная тогда, в какую «мясорубку» впоследствии они попадут. Никого из них я впоследствии не встречал, ни на фронте, ни после войны в США. Несколько недель назад произошла трагедия под Сталинградом, немецкие офицеры были подавлены, это ощущалось во всем. Однако быстро взяли себя в руки – повседневные заботы, боевая учеба не оставляли времени для долгих переживаний. Еще меньше печалились мы, простые эстонские солдаты – это была трагедия нашего союзника, не более. Мальчишки, что мы тогда понимали – абсолютно ничего. Месяц спустя, 23 марта 1943 года наш 1-й батальон был выведен из состава полка и началась подготовка к переброске в Украину, в группу «Юг». Дальнейшая боевая подготовка должно была продолжиться непосредственно там, в прифронтовой полосе. 4 апреля 1943 года наш батальон был погружен в эшелон на станции Kохановка. «Я буду рад видеть Вас в Эстонии", сказал на прощание командир полка Франц Аугсбергер, причем на эстонском языке. Год спустя, некоторые из нас действительно с ним встретились в Эстонии, но большинство парней осталось в украинской степи навсегда. На момент отправки батальона в Украину, он в своем составе имел: Немцы - 15 офицеров, 56 унтер-офицеров, 126 рядовых; Эстонцы - 7 офицеров, 68 унтер-офицеров, 701 рядовых; В целом - 22 офицера, 124 унтер-офицера, 827 рядовых; Итого - 973 списочного состава. . В марте 1943 года пришел приказ об отправке 1-го батальона легиона на фронт в состав 5-й дивизии СС "Викинг" под наименованием "Эстонский добровольческий батальон "Нарва"". Командиром батальона был назначен гауптштурмфюрер СС Георг Эберхардт.
Батальон "Нарва" прибыл в дивизию "Викинг", которая вела ожесточенные бои с частями РККА в районе Изюма и Харькова. Рассказал о наших днях, проведенных в Дебице, лишь с одной целью, чтобы было понятно – в Украину мы прибыли не желторотыми юнцами, а более-менее подготовленными солдатами. Но вот это «более-менее» как раз и не нравилось нашим командирам. И они прилагали максимум усилий, чтобы разнообразить подготовку. По-этому, под Близнюками нам «задали перца» - атаки за «огневым валом», то за артиллерийским, то за минометным… Чего греха таить, почти каждый из нас тогда напустил в штаны… Тупая и монотонная, на первый взгляд, немецкая методика боевой подготовки (повторение одних и тех же операций 10, 20,…, 100 раз) довела наши действия до автоматизма – заряжай, разряжай и т.д. Но было и другое, очень разумное, культивировавшееся в войсках СС – взимозаменяемость. Я, допустим, был заряжающим противотанкового орудия, но мог работать и наводчиком, да и за командира расчета смог бы. Наш командир взвода ПАК-ов, утерштурмфюрер СС Ральф Фискар, даже научил нас выполнять мелкий и средний ремонт орудий в полевых условиях – уж очень он хорошо в них разбирался, знал все системы, включая зенитные и всевозможные трофейные. И того же требовал от нас. Это, в какой-то степени, спасло не мне одному потом жизнь, во время прорыва из окружения, под Шендоровкой (Черкасский котёл) - «тридцатьчетверки» русских не раскатали нас только потому, что нам удалось не растеряться и из «флака» 88 мм их образумить, штук 12 наколотили, остальные отвернули… В конце апреля 1943 года вернулись наши камерады из Голландии, где они обучались специальности «наводчик орудия» и сразу стало веселей. Кроме 50-мм. ПАК-ов, у нас появились отличные трофейные русские 76-мм. противотанковые орудия. Они нам достались от финнов, которые уехали домой, на родину. Вообще, от финнов нам много чего досталось – вооружение, техника, традиции… Мы заняли их место в полку «Вестланд» 5-й дивизии СС «Викинг» - нужно было соответствовать, не ронять марку – очень они себя здорово показали в боях, очень их немцы и голландцы уважали… И мы старались. Финские добровольцы из батальона СС "Нордост". Константиновка. 1943 г. Большинство единиц автотранспорта осталось в Дебице, с собой сюда привезли только оружейные мастерские, тягачи и полевые кухни. Как я уже упоминал, всю недостающую технику (и автомобили тоже) нам передали финны. Тем не менее, группа водителей была командирована в Германию за совершенно новыми грузовиками с дизельными двигателями. Помнится, с этой финской техникой была тогда смешная история у ребят из 3-й роты – на бензобаке одного из мотоциклов "Цундапп" было написано женское имя – Лотта. Командиру роты оберштурмфюреру СС Фрицу фон Бекманну это очень не нравилось, но он не подавал вида – многие знали, что подругу оберштурмфюрера тоже звали Лотта. Вот так, долгое время, посыльный и ездил «на подруге командира» по украинской степи. В середине мая 1943 года были затеяны грандиозные учения – командование дивизии СС «Викинг» желало дать окончательную оценку боевой подготовке батальона «Нарва». За ходом учений наблюдал лично командир 5-й панцер-гренадерской дивизии СС бригадефюрер СС Герберт Гилле, «папаша Гилле», как его называли в дивизии. Командир 5-й панцергренадерской дивизии СС "Викинг" группенфюрер СС Герберт Гилле Он был чрезвычайно доволен тем, что увидел. Конечно, нашему командиру батальона было приятно вдвойне. Я хорошо помню его слова перед строем: «Под моей командой были лучшие европейские солдаты, но таких как эстонцы, я не видел прежде". Чего скрывать, нам были приятны слова командира, тем более, что каждый понимал – они заслуженны. И все чувствовали, что назревают серьезные события, что предстоит путь на север, возможно в Харьков. И мы наконец двинулись, только не туда, куда предполагали. 20 мая 1943 года, колонна батальона СС «Нарва» начала движение в направлении станции Славянск, а затем далее – к деревне Ясная Горка, которая расположена между Славянском и Краматорском.
Первый свой бой эстонский добровольческий батальон СС "Нарва" принял 19 июля 1943 г. на Северском Донце под Андреевкой, бой за высоту 186.9. В списках погибших и пропавших без вести офицеров числятся погибшими в этом бою: Немцы - офицер 4-й роты батальона "Нарва" унтерштрурмфюрер СС Герман Шахт, командир батальона "Нарва" штурмбанфюрер СС Георг Эберхард, адьютант батальона "Нарва" унтерштрурмфюрер СС Герберт Кольше; Эстонцы - офицер 3-й роты батальона "Нарва" унтерштрурмфюрер СС Герберт Фиала и командир 2-й роты батальона "Нарва" гауптштурмфюрер СС Яаан Раудсоо. Батальон "Нарва", поддерживаемый огнем артиллерийского полка дивизии "Викинг", уничтожил до 100 советских танков, место командира занял оберштурмфюрер СС Кооп. В следующий раз эстонцы отличились 18 августа того же года в бою за высоты 228 и 209 около Кленовой, где уничтожили 84 советских танка. С марта 1943 года батальон действовал как 3-й батальон 10-го панцергренадерского полка "Вестланд". Впоследствии, батальон "Нарва" вместе с дивизией "Викинг" попал в Корсунь-Шевченковское окружение зимой 1944 года, при прорыве из которого понес огромные потери. В апреле того же года эстонцы были выведены из состава дивизии "Викинг".
О, незнаю, наверное совпадение или может быть на самом деле ... Наш рычаг под третье дополнительное колесо к Pak38 как раз куплен оттуда. По словам его нашедших русские танки вкопаные в районе высоты 186.9 под Андреевкой - разбили колонну из 4х ганомагов в сцепке с пушками Pak38. Четыре орудия - в самый раз артиллерийская батарея получается. На месте разбитой техники были и оплавленые жетоны SS. Подразделение не смогли по ним прочитать из их повреждения.
Тем временем поток добровольцев в Эстонский легион не ослабевал. В его состав были влиты военнослужащие 33-го, 36-го, 39-го эстонских шума батальонов и полицейского батальона "Остланд". В мае 1943 был сформирован новый 1-й батальон легиона и 2-й эстонский добровольческий полк. После столь успешного формирования частей пошла речь о создании эстонской добровольческой бригады СС. 26 октября 1943 года пока еше "виртуальной" бригаде был присвоен № 3 и наименование - "3 Estnische SS-Frw. Brigade". В состав бригады вошли 2 полка, учебно-запасной батальон и рота связи, артиллерийский и зенитный дивизионы под номерами 53. Номинальным эстонским командиром бригады был назначен легионс-оберфюрер Йоханнес Соодла, командиром 1-го полка - бывший командир диверсионной группы "Эрна" Ханс Кург, командиром 2-го полка - легионс-штандартенфюрер Туулинг. Бригада вошла в состав 8-го армейского корпуса 16-й армии и в декабре 1943 - январе 1944 года участвовала в антипартизанских операциях на территории Ленинградской области. 20 января 1944 года был издан приказ о переформировании бригады в дивизию. Вскоре из Польши и Эстонии прибыло пополнение (37-й, 38-й полицейские фронт-батальоны, 287-й полицейский вахт батальон, полицейская рота ПАК, личный состав запасного погранполка) и вместе с новобранцами, призванными в ходе последней мобилизации, влилось в состав бригады, именовавшейся теперь "20-я Эстонская добровольческая дивизия СС". Ее полки стали именоваться "добровольческими гренадерскими полками" №№ 45-46 (эстонские №№ I-2). 21 февраля 1944 года все части дивизии были переброшены на Восточный фронт. Полки получили участок в 4-5 км северо-западнее Нарвы, 33-й батальон северо-западнее местечка Васа. В марте 1944 года эстонцев ввели в состав 3-го танкового корпуса СС, под командованием группенфгорера СС Феликса Штайнера. Корпус входил в состав оперативной группы "Нарва". 26 мая 1944 года дивизия получила новое название и стала именоваться "20-я ваффен-гренадерская дивизия СС" (эстонская № 1), соответствующие изменения были внесены и в нумерацию полков. Дивизия приняла участие в ожесточенных боях за Нарву, получивших затем название "Битвы европейских СС", ибо советским частям на данном участке фронта противостояли несколько иностранных соединений войск СС. В начале июня 1944 года дивизия получила новое пополнение, когда из Вермахта в ее состав были переведены 658-й и 659-й Ост батальоны. На их базе был развернут третий полк под номером 47 (эстонский № 3). Теперь дивизия состояла из следующих частей: 45-й, 46-й, 47-й гренадерские полки СС трех батальонного состава, 20-й артиллерийский полк СС под командованием штандартенфюрера СС Соболева (4 артдивизиона), 20-й фузилерный батальон (бывший батальон "Нарва"), 20-й инженерный батальон, 20-е подразделение орудий ФЛАК (три батареи ПВО), 20-е разведывательное подразделение (2 роты), 20-й полевой запасной батальон, 20-й полк снабжения, 20-й строительный русско-эстонский батальон (3 роты) и иные учебные и запасные подразделения.